13.01.2022

Профессор А. А. Тяпкин: "Как я пришел в физику". Часть 9

За оставшиеся дни августа мне и сестре предстояло решить жизненно важный вопрос о дальнейшей учебе. С утра я отправился по адресам, указанным в объявлениях. При этом к своему удивлению я убедился в плохом знании родного города. В этом огромном городе было немало районов, в которых я ни разу не бывал. Вся моя довоенная жизнь проходила в основном в Киевском районе: от парка Фили до Арбатской площади. В школьные годы были также коллективные вылазки в парк культуры имени Горького и на Воробьевы горы. В детстве часто бывал с родителями в театрах, расположенных в центре, и постоянно посещал районы, где жили мои родственники по отцу. Позднее выбирался и самостоятельно в самый центр столицы. Дважды пробирался на трибуны Красной площади во время праздничных парадов и однажды с трибуны номер 17, которая была расположена с правой стороны у самого мавзолея, видел поднимавшегося по боковой лестнице И. В. Сталина. Мавзолей В. И. Ленина посетил лишь однажды в детском возрасте вместе с мамой и сестрой (позднее считал подобные посещения чрезмерным поклонением «святым мощам», которое сродни религиозному фанатизму отсталых людей). Гораздо полезнее для себя как физика считаю хотя бы иногда открывать его гениальный труд по философии науки «Материализм и эмпириокритицизм» как непревзойденный образец непримиримой критики и глубокого философского анализа возникшего в физике кризиса.

Тяпкин Алексей Алексеевич

По остро обсуждающемуся ныне вопросу о перезахоронении тела В. И. Ленина я имею четкое мнение: если и соблюсти христианский обычай придания тела умершего земле, то вождя трудящихся нужно захоронить тут же, внутри мавзолея, который в качестве склепа-гробницы должен оставаться неотъемлемой частью Красной площади, включенной в список Всемирного культурного наследия и находящейся под охраной ЮНЕСКО. Думаю, такое решение может примирить противоположные мнения. Желающие оказать честь великому революционеру должны иметь возможность посетить его гробницу. Мне, например, приходилось выражать подобным образом свою признательность великим ученым, основателям современного естествознания. Во время первого же пребывания во Флоренции я посетил церковь Санта-Кроче, где среди других великих людей Италии погребен и Галилео Галилей (1564—1642), а возвращаясь с конференции в Оксфорде, я посетил в Лондоне Вестминстерское аббатство, где покоятся великий Исаак Ньютон (1643—1727) и гениальный Джеймс Клерк Максвелл (1831—1879).

Свои похождения по московским учебным учреждениям в августе 43- го года я начал с посещения многих техникумов и наметил Авиационный и Электромеханический имени Красина. А затем предпринял попытки поступить на подготовительные отделения, открытые при многих вузах столицы. На курсы принимали молодежь, окончившую 9 классов, за полгода они должны были закончить программу 10-го класса и поступить в институт. Со своей справкой об окончании первого курса техникума я обошел подготовительные отделения многих вузов, но нигде меня не приняли. В том числе и в Московском механическом институте Наркомата боеприпасов на улице Кирова. Выделяю это посещение только потому, что позднее, в 46-м году, я все же попал в этот институт, став студентом 4-го семестра созданного в нем нового инженерно-физического факультета.

Так, в безуспешных поисках прошел весь август, и в последний день месяца перед тем, как окончательно смириться и подать заявление в техникум, я решил сделать последнюю попытку в Московском инженерно-строительном институте (МИСИ) на Рождественской улице. Однажды я уже ходил по этому адресу, но не разыскал комнату заведующей отделением. Тогда, после возвращения из эвакуации, я не проявил необходимую настойчивость, поскольку меня отпугнуло шикарное здание Московского архитектурного института, в котором размещался и МИСИ. На этот раз я разобрался более детально в занимаемых двумя институтами помещениях: оказалось, нужно перейти по галерее в соседнее здание Министерства высшего образования, на верхнем этаже которого приютилось подготовительное отделение МИСИ. Заведующая этим отделением Мария Яковлевна, пожила и добрая женщина, сначала отказалась принять меня по справке об окончании 1-го курса техникума, но потом, просмотрев прилагаемый лист с оценками, решила принять меня условно с последующим отчислением в случае неуспеваемости.

Так, 1 сентября я приступил к занятиям в составе группы, занимавшейся уже с середины августа. В первые недели мне было нелегко успевать по многим предметам, особенно по немецкому языку. Мешала и система школьного опроса, требовавшая ежедневной подготовки по всем предметам, указанным в расписании. А преподаватель по математике меня сильно разочаровал: он вел уроки очень скучно, временами казалось, что ему самому математика не интересна. По этой причине всякие контакты с ним я старался свести до минимума.

В конце сентября учеба прервалась на неделю из-за переезда отделения в другое помещение. Как раз в это время наш сосед по квартире предложил мне поехать за картошкой в Тульскую область с группой железнодорожников. Поездка оказалось интересной. Всюду были видны следы военных действий: брошенная военная техника и окопы — незалеченные раны от немецкой оккупации. В деревнях мы покупали картошку и нанимали подводы, а затем на железнодорожной станции грузили мешки в товарный вагон. За эту работу я получил один мешок картошки бесплатно, а второй — за плату. Хорошо помню приятное чувство, что помог своей семье и могу теперь спокойно заниматься учебой.

В октябре я уже был на хорошем счету в отделении и угроза отчисления миновала. В это время в Москву вернулся из Чимкента мой товарищ по техникуму Вадим Шкуренко, и я сравнительно легко уговорил Марию Яковлевну принять его во вновь сформированную группу. Он потом успешно кончил МИСИ и даже преуспел, женившись на дочке заместителя министра по строительству.

Несмотря на большую занятость, наши чимкентские друзья по лагерю все же регулярно собирались в Москве большой компанией: обычно в нашей квартире или у Грачевых. Сам я в то время часто навещал своего друга Леонида Грачева, который жил с сестрой и родителями почти в самом центре, на Пятницкой улице. Он учился тогда в художественном училище. Написанный маслом мой портрет до сих пор напоминает о старом друге. Леонид в 44-м году был призван в действующую армию, а вскоре вернулся с перебитой осколком правой рукой. В дальнейшем ему пришлось переучиваться рисовать левой рукой. После армии он поступил в Строгановское училище и, успешно закончив его, стал заниматься реставрацией старинных фресок подмосковных соборов. Еще студентом он обзавелся семьей, двумя детьми. Семейные заботы заставили его окончательно расстаться с юношескими мечтами: стать незаурядным самостоятельным художником ему так и не удалось.