Профессор А. А. Тяпкин: "Как я пришел в физику". Часть 7. Возвращение в москву, или о характере “с примесью личного авантюризма”
Во время возвращения из эвакуации в августе 43-го года я совершил два аномальных поступка, которые чуть не закончились для меня тяжелыми последствиями. Между прочим, записей о подобных событиях в моих дневниках нет, но они ярко врезались в память во всех деталях и, как видно, весьма надолго.
Первое случилось после прибытия нашего товарного поезда на крупную станцию «Аральское море». Из опыта я хорошо знал, что на большой станции, забитой несколькими составами, нас ожидает многочасовая стоянка. Бежать за справкой к дежурному по вокзалу было далеко, а край морского залива был маняще близок от наших вагонов, прицепленных в самом конце состава. Вот я сразу и решил совершить свой первый в жизни морской заплыв, не обратив внимание на то, что на станции стояли всего два состава.
Ощущение необыкновенной легкости — вода была сильно соленой — повлекло меня в дальний заплыв. Я лишь изредка оглядывался на наш неподвижный поезд, но, когда проплыл метров двести, к своему ужасу увидел хвост уходящего состава. В обратном направлении я плыл еще быстрее, с паническим ощущением беды, и лишь на берегу несколько успокоился, увидев вылезших из-под рыбацкой лодки еще двух ребятишек из нашего лагеря. Они ждали меня с явной надеждой — как старшего. Мы медленно побрели к станции. У привокзального базарчика на случайно оказавшиеся у меня деньги подкрепились рыбными котлетами, полагая, что это, скорее всего, последняя возможность перед предстоящими скитаниями по безлюдным разъездам. Затем мы рассказали вышедшему из станции дежурному о своем бедственном положении. Дежурный нас сразу же успокоил, указав на только что прибывший на станцию нефтеналивной состав. Мы подбежали к этому спасительному составу и объяснили охранявшему его солдату, что дежурный нам разрешил догнать свой эшелон. Вскоре нефтеналивной тронулся в путь с тремя счастливыми мальчишками в тамбуре последней цистерны. На ближайшем разъезде вся лагерная братия во главе с начальницей с надеждой вглядывалась в проходящий нефтеналивной, и последняя цистерна была встречена дружным «ура!». Нефтеналивной проходил этот разъезд, почти не сбавляя скорость, и многие подумали, что мы проследуем дальше, до первой остановки. Но проскочив мимо своих хвостовых вагонов, мы поочередно удачно спрыгнули на землю…
Мое второе воспоминание о выходе «за грань благоразумного поведения» связано как раз с переоценкой приобретенного во время поездки навыка: я научился прыгать с одной подножки и запрыгивать на подножку тамбура следующего вагона на быстром ходу товарного поезда. В жаркие августовские дни удержать ребят в душных теплушках было невозможно. И мальчишки, да и многие девчонки, предпочитали ехать с ветерком на открытых платформах, груженных разными ящиками, размещаясь несколькими компаниями предварительно на остановке. На ходу поезда переход с одной платформы на другую был прост только тогда, когда между ними не было обычного вагона с высокой крышей. Но наш товарный поезд был весьма неоднороден, и любителям менять компании приходилось, дождавшись некоторого замедления скорости поезда, спрыгивать с подножки тамбура одной платформы и вскакивать на подножку следующей, отделенной от первой несколькими обычными вагонами. Пожалуй, я отличался в группе смельчаков тем, что проделывал эту процедуру на большей скорости. Однажды я настолько переоценил собственную ловкость, что решился на приличной скорости впрыгнуть не на подножку тамбура, а в дверной проем товарного вагона, лишенный какой-либо вспомогательной подножки.
Поясню подробнее условия длительного проезда в теплушках. На стоянках из вагона спускалась деревянная лестница. Спускаться приходилось периодически всем, чтобы сходить в туалет и умыться у ближайшей колонки. В обязанности мальчишек входила и своевременна доставка в вагон нескольких ведер с кипятком, мы же не могли обойтись без горячей воды за все многодневное путешествие. На коротких остановках мы просто спрыгивали на землю, а забирались в вагон, схватившись за скобу у правой подвижной створки ворот и за проушину для замка с левой стороны. При этом одну ногу следовало ставить на цилиндр тормозной системы, который был расположен под вагоном у самого дверного просвета. Ко всему этому привыкаешь в первый же день, а дальше уже легче (при запасе черствого хлеба в вагоне) (в центральной части России на станциях появился такой деликатес, как горячая картошка, посыпанная укропом и петрушкой).
Читать далее:
Профессор А. А. Тяпкин: "Как я пришел в физику". Часть 8
Перейти к разделу:
Профессор А. А. Тяпкин: "Как я пришёл в физику"
