"В память об Алексее Алексеевиче Тяпкине". Воспоминания Г. А. Шелкова
- Алексей Алексеевич принадлежал к возрастной группе наших руководителей. Поэтому особенных, личных отношений у нас не было. Он читал нам, студентам физфака МГУ, лекции по темам «Статистические методы обработки и анализа экспериментальных данных» и «Современные методы регистрации частиц» в филиале НИИЯФ МГУ на улице Ленинградской/Блохинцева.
Когда мы впервые попали в ЛЯП, Алексей Алексеевич был руководителем проекта создания магнитного искрового спектрометра (МИС). Мы с ним встречались в то время, когда я искал себе научного руководителя.
Детекторы МИС — искровые камеры с фильмовым съемом информации — планировалось помещать в рабочий объем большого магнита размером 5х1,5 м2.
Спектрометр МИС был создан и установлен на одном из каналов ускорителя У-70 в ИФВЭ города Протвино.
Понятно, почему в качестве основного детектора были выбраны искровые камеры. Алексей Алексеевич независимо и одновременно с известного итальянским физиком М. Конверси предложил в 1955 году использовать управляемое импульсное питание газоразрядных счётчиков. Искровые камеры, как и иные детекторы, в которых используется высокое (близкое к пробивному) напряжение, склонны к самопробою. И предложение перейти от работы с постоянно поданным напряжением к импульсному питанию искровых камер (в таком режиме высоковольтное питание подается на камеры только по сигналу от триггера установки) существенно повысило и качество результатов, и удобство работы с системами, состоящими из большого числа искровых камер.
Оглядываясь, я прежде всего вспоминаю Алексея Алексеевича как увлеченного и неравнодушного ученого и человека. В то время в ЛЯП работало несколько людей (в их числе запомнился и Валентин Григорьевич Зинов), которые своим авторитетом и поведением делали очень много для поддержания высокой планки качества научных работ ЛЯП. Для них было важно открыто говорить о замеченных недостатках работ, независимо от иных, всегда существующих дипломатических соображений. При таких людях не мог возникнуть застой. В этом я, к сожалению, вижу контраст с нынешней обстановкой.
Алексей Алексеевич, например, считал, что вклад Анри Пуанкаре в создание теории относительности незаслуженно забыт. Я не хочу сказать, что его выводы были безупречны, но он горел эти делом. Он не просто так думал, а с жаром продвигал свою идею и даже написал книгу, посвященную Анри Пуанкаре, вышедшую в серии ЖЗЛ. Когда он обнаружил ошибку на, кажется, 7 или 11 порядков (!) в расчетах ожидаемого эффекта в эксперименте, готовившемся в ОИЯИ, он устроил открытый семинар, на котором доказал свою правоту, и эксперимент был убран из ПТП.
Именно эта энергия и бескомпромиссность в научных вопросах приходит на память прежде всего, когда начинаешь вспоминать Алексея Алексеевича Тяпкина.
Г. А. Шелков
Декабрь 2021
Хронограф
