К 110-летию со дня рождения Бруно Понтекорво. "Работа в Великобритании и побег в СССР"
Во второй половине сороковых годов начался период противостояния государств капиталистического и социалистического блоков — холодная война. В это время в США и Великобритании прокоммунистические взгляды и иностранное происхождение могли стать поводом для слежки, расследования благонадежности и даже увольнения. В ноябре 49-го года старый друг Понтекорво Эмилио Сегре сообщил в Комиссию по атомной энергии США о своих сомнениях в благонадежности Бруно, который, как и его семья и супруга Марианна, всегда сочувствовал коммунистам.
«Я придерживался левых политических убеждений. С самого начала это было связано прежде всего с моей ненавистью к фашизму и, как я теперь думаю, с чувством справедливости, привитым мне отцом» (Б. Понтекорво, Una Nota Autobiografica).
2 февраля 1950 г. в Харуэлле арестовали Клауса Фукса, немецкого физика-теоретика, в течении сороковых годов передавшего сведения о ядерном оружии Советскому Союзу. Это спровоцировало волну проверок. В 1950 году Понтекорво было предложено место заведующего кафедрой в университете Ливерпуля. Возможно, это было сделано в том числе с целью перевести его на другую работу с места, связанного с секретными исследованиями.
Понтекорво согласился на переезд в Ливерпуль за день до начала своего июльского отпуска 1950 года с условием, что это произойдет после Рождества. Семья выехала в Италию вместе с тремя детьми и сестрой Бруно Анной. Отпуск был взят на шесть недель. 31 августа 1950 года Понтекорво с женой и тремя детьми прервал его и 1 сентября вылетел в Стокгольм. Оттуда через Финляндию семейство на двух автомобилях вывезли в Ленинград.
«Написано много жестокой неправды: на подводной лодке, на каком-то военном катере и т.д. Ничего этого не было. Старший сын Бруно Джиль, которому в момент приезда было 12 лет, рассказал мне следующее. Сначала вся семья самолетом прилетела из Рима через Стокгольм в Хельсинки. Далее на двух автомобилях до границы с Россией, затем поездом в Ленинград. В Ленинграде они на несколько дней остановились в гостинице, а затем также поездом прибыли в Москву» (из воспоминаний первого директора Лаборатории ядерных проблем ОИЯИ В. П. Джелепова).
«Для всех знавших Бруно, было несомненным, что, работая на Западе, он мог бы добиться значительно большего и осуществить сам свои предложения. В связи с этим многие задавали вопрос: “А зачем (или почему) он переехал в СССР?” Одни высказывали предположение, что это было сделано по наивной вере многих преданных идее коммунизма иностранцев в то, что СССР — страна победившего социализма, строящая коммунистическое общество. <...> Другие… придерживались версии, принятой тогда в Америке: был советским шпионом и бежал при угрозе разоблачения.
Лично я, несмотря на многолетнюю дружбу с Бруно, ни разу не решился задать ему этот вопрос, понимая, что ответ может быть весьма болезненным для него. Но под влиянием многих бесед с Бруно у меня сложилось вполне определенное мнение по этому вопросу. Приведу несколько примеров. Однажды на ученом совете ОИЯИ я оказался сидящим рядом с Бруно где-то в задних рядах. Делал доклад известный Фукс, бывший советский шпион, который после тюремного заключения в Англии переехал в ГДР и работал в Дрездене. <...> Я думал, что, когда кончится заседание, Бруно подойдет к Фуксу, но он этого не сделал, и мы вместе вышли из Дома ученых. Бруно был взволнован. Он, по-видимому, переживал историю прошлых лет, накануне своего переезда (или, можно сказать, бегства) в СССР. “Мне было бы очень интересно прочитать мемуары Фукса, если он их напишет, — сказал Бруно. — Дело в том, что, когда Фукса арестовали, мы все были уверены, что это полицейская провокация против коммунистов, поскольку выяснилось, что Фукс был коммунистом. У нас и мысли не было, что Фукс был шпионом, и мы считали, что это провокация в духе эпохи маккартизма, захлестнувшего Америку и распространяющегося на Англию”. Из этих слов Бруно становится совершенно ясно, чего он, коммунист с 1936 г., мог опасаться в Англии после ареста Фукса и почему он решился так круто изменить свою жизнь.
Возможно также, что немаловажную роль в его решении переехать в СССР могла сыграть перспектива работы в Дубне на самом большом в то время в мире ускорителе. Сооружение этого ускорителя держалось тогда в секрете, но спецслужбы, подготовившие и осуществившие переправку Понтекорво в СССР, могли ему об этом сообщить или, по крайней мере, намекнуть» (С.С. Герштейн, Воспоминания и размышления о Бруно Понтекорво).
Никаких доказательств в пользу версии о том, что Понтекорво был советским шпионом и передавал СССР информацию о военных ядерных разработках, никогда не было предоставлено..
