Для возникновения стримера необходимо создать в объеме камеры очень высокую напряженность электрического поля — до 30 кВ/см. Скорость движения фронта стримера в таком поле составляет ~10⁶ м/сек (1 мм/нсек). Таким образом, для работы стримерной камеры с размером рабочего зазора 20 см необходимо создать высоковольтную систему, способную подать на электроды камеры импульс амплитудой до 600 кВ и длительностью десятки наносекунд. Магнитный спектрометр РИСК на базе пятиметровой стримерной камеры начал создаваться с 1970 г. и был запущен в ИФВЭ в 1978 г. За это время были разработаны конструкции всех основных узлов, изготовлены и исследованы действующие модели. В 105 корпусе ЛЯП была произведена пробная сборка и запуск всего комплекса стримерной камеры до отправки её в Протвино. Спектрометр РИСК успешно проработал 6 лет (всего!) на пучке У-70. РИСК — это сокращение от релятивистской ионизационной стримерной камеры. Название эпатирующее, и в этом была одна из его задач, но в тоже время отражало основные особенности созданного спектрометра, в котором стримерная камера помещалась в магнитное поле и запускалась сигналом от триггерной системы. Смысл слов «релятивистская ионизационная» разберем позже.

Чем объяснялся интерес к использованию в экспериментах стримерных камер? Во-первых, это были первые управляемые трековые детекторы большого объема, приходившие, как тогда казалось, на смену неуправляемым пузырьковым камерам. Использование систем предварительного отбора редких событий с последующей их регистрацией в стримерной камере позволяло продвинуться в область эксклюзивного исследования более редких событий.

Кроме этого, в работах группы Б. А. Долгошеина была показана принципиально новая возможность СК — идентификация релятивистских заряженных частиц путем измерения их первичной ионизации. Уместно в этом месте напомнить, что измерение «вслепую» полной ионизации включает измерение первичной ионизации, производимой, собственно, «первичной» частицей, и дополнительных ионизационных потерь, образованных энергичными дельта-электронами. В результате у исходного симметричного «Гауссового» распределения потерь энергии на ионизацию среды появляется «хвост Ландау», что делает невозможным надежную идентификацию частиц в области релятивистского роста ионизационных потерь заряженных частиц. На снимках стримерной камеры появляется возможность идентифицировать и отбрасывать треки от упомянутых дельта-электронов, которые выглядят как вторичные треки, вылетающие под углом к треку первичной частицы, или как яркие блобы.

Необходимо подчеркнуть, что предыдущий опыт группы пригодился только при создании трех упомянутых триггерных систем. Все остальные из перечисленных систем были сконструированы, изготовлены и запущены силами участников проекта РИСК. Причем в большинстве случаев это не было копированием уже имеющихся образцов. Почти каждый узел содержал новые или, как минимум, оригинальные решения:

1. Стримерная камера (СК) и высоковольтная система. Биполярность. К моменту создания РИСК была принята следующая конструкция стримерных камер: сетчатый высоковольтный электрод в центральной плоскости камеры глубиной 4h. В такой схеме невозможно ни пустить пучок частиц по центру камеры, ни разместить по центру внутренние мишени. В биполярной схеме камеры центральный сетчатый электрод вообще отсутствует, но вводится два высоковольтных электрода c зазором между ними 2h, на которые одновременно подаются разнополярные импульсы, что позволяет еще и вдвое снизить требования к в/в системе.
   Идея прекрасная, но как обеспечить одновременность подачи разнополярных высоковольтных наносекундных импульсов? Нами была разработана новая схема. В ней использовались не два независимых ГИН, а единый биполярный генератор V-образной схемы, в которой первый — запускаемый разрядник — был общим для двух плечей ГИН. Соответственно надо было разработать новую конструкцию формирователя наносекундных импульсов по схеме Blumlein.

   

2. Внутренние твердотельные мишени. Чтобы размещение в высоковольтном объёме камеры твердотельных (особенно металлических) мишеней не приводило к пробоям, каждая мишень помещалась в индивидуальный контейнер из диэлектрика, заполняемый электроотрицательным газом SF₆. Вся конструкция из нескольких (до 10) контейнеров висела на рыболовных лесках в объеме камеры и должна была быть максимально герметичной, поскольку время памяти камеры как раз регулировалось введением в газовую смесь камеры микродобавки того же элегаза SF₆.
3. Впервые в мире была создана электронно-оптическая система постоянного наблюдения регистрируемых в СК событий. Являлась действующей моделью планировавшейся системы безфильмового съёма информации со стримерной камеры.
4. Для реализации упоминавшейся возможности измерения первичной ионизации были проведены методические работы, которые показали, что адекватным прибором для сканирования в необходимом в данном случае перпендикулярном к направлению трека направлении был созданный в ЛВТА сканер пленки на основе электронно-лучевой трубки (АЭЛТ). Яркость треков в стримерной камере очень сильно зависит от амплитуды высоковольтного сигнала. Было показано, что лучшим методом контроля постоянства условий регистрации от кадра к кадру было измерение среднего поперечного размера стримеров вдоль трека релятивистских частиц. На методических кадрах с прямыми пучковыми треками было продемонстрировано, что после введения такой коррекции стало возможным идентифицировать π-мезоны и антипротоны 40 ГэВ/с для длинных (> 2 м) треков.

Спектрометр РИСК проработал на пучке с 1978 по 1984 гг., что крайне мало для такой сложной установки с хорошей перспективой развития в безфильмовый прибор. Полученные за этот период результаты были опубликованы в двух десятках журнальных статей.

В 1984 году РИСК был разобран и на его место вернулся методически устаревший (разработки ~1960 года) спектрометр МИС, регистрирующий на фотопленку треки в 50 искровых оптических камерах. Немалую роль в этом сыграла, по-видимому, гражданская позиция руководителя проекта В. И. Петрухина. Его «преступление» состояло в том, что он находил, хранил и давал читать друзьям «запрещенную» литературу и открыто общался с московскими диссидентами. Подробности можно найти в опубликованных мемуарах высланного из СССР (и позже вернувшегося) писателя Владимира Войновича. Запомнилась формулировка в характеристике партбюро ЛЯП на В. И. Петрухина — «активно пассивен».