"В память об Алексее Алексеевиче Тяпкине". Воспоминания Г. А. Шелкова
Воспоминаниями об Алексее Алексеевиче Тяпкине поделился ведущий научный сотрудник Лаборатории ядерных проблем ОИЯИ Георгий Александрович Шелков. Сегодня исполнилось 95 лет со дня рождения А. А. Тяпкина. Продолжаем вспоминать о нем вместе с коллегами и близкими.
- Алексей Алексеевич принадлежал к возрастной группе наших руководителей. Поэтому особенных, личных отношений у нас не было. Он читал нам, студентам физфака МГУ, лекции по темам «Статистические методы обработки и анализа экспериментальных данных» и «Современные методы регистрации частиц» в филиале НИИЯФ МГУ на улице Ленинградской/Блохинцева.
Когда мы впервые попали в ЛЯП, Алексей Алексеевич был руководителем проекта создания магнитного искрового спектрометра (МИС). Мы с ним встречались в то время, когда я искал себе научного руководителя.
Детекторы МИС — искровые камеры с фильмовым съемом информации — планировалось помещать в рабочий объем большого магнита размером 5х1,5 м2.
Спектрометр МИС был создан и установлен на одном из каналов ускорителя У-70 в ИФВЭ города Протвино.
А. А. Тяпкин, 1961 г. Фото из личного архива И. А. Тяпкина
Понятно, почему в качестве основного детектора были выбраны искровые камеры. Алексей Алексеевич независимо и одновременно с известного итальянским физиком М. Конверси предложил в 1955 году использовать управляемое импульсное питание газоразрядных счётчиков. Искровые камеры, как и иные детекторы, в которых используется высокое (близкое к пробивному) напряжение, склонны к самопробою. И предложение перейти от работы с постоянно поданным напряжением к импульсному питанию искровых камер (в таком режиме высоковольтное питание подается на камеры только по сигналу от триггера установки) существенно повысило и качество результатов, и удобство работы с системами, состоящими из большого числа искровых камер.
Оглядываясь, я прежде всего вспоминаю Алексея Алексеевича как увлеченного и неравнодушного ученого и человека. В то время в ЛЯП работало несколько людей (в их числе запомнился и Валентин Григорьевич Зинов), которые своим авторитетом и поведением делали очень много для поддержания высокой планки качества научных работ ЛЯП. Для них было важно открыто говорить о замеченных недостатках работ, независимо от иных, всегда существующих дипломатических соображений. При таких людях не мог возникнуть застой. В этом я, к сожалению, вижу контраст с нынешней обстановкой.
Алексей Алексеевич, например, считал, что вклад Анри Пуанкаре в создание теории относительности незаслуженно забыт. Я не хочу сказать, что его выводы были безупречны, но он горел эти делом. Он не просто так думал, а с жаром продвигал свою идею и даже написал книгу, посвященную Анри Пуанкаре, вышедшую в серии ЖЗЛ. Когда он обнаружил ошибку на, кажется, 7 или 11 порядков (!) в расчетах ожидаемого эффекта в эксперименте, готовившемся в ОИЯИ, он устроил открытый семинар, на котором доказал свою правоту, и эксперимент был убран из ПТП.
Именно эта энергия и бескомпромиссность в научных вопросах приходит на память прежде всего, когда начинаешь вспоминать Алексея Алексеевича Тяпкина.
Г. А. Шелков
Декабрь 2021
